Вера цыганки Майи

Япокаялась в 2000 году, в то время у меня родился мой третий сыночек Симон. Он был у меня самым здоровым ребенком из трёх моих сыновей. Но вдруг в 2004 году мой самый любимый и самый здоровый сыночек неожиданно заболел. У него на шее выскочили две большие шишки, каждая шишка была размером с куриное яйцо. Не зная, что это за явление, я обратилась в хирургию, надеясь на то, что это не серьёзная проблема и обследование пройдёт быстро, но оно непонятно почему стало затягиваться. Двенадцатидневные многократные проверки и многочисленные анализы подсказывали мне, что с моим любимым сыночком случилось что-то серьёзное, и вскоре мои чувствования подтвердились.

Следуя как-то за сестрой – хозяйкой, которая несла папку с бумагами моего сына, я зашла с ней в кабинет. Там врачи, увлекшись рассматриванием анализов моего сына, не видя меня, говорили между собой: «Ой, тут узлы, ой, и тут узлы, и вся печень полностью набита узлами, и легкие тоже полностью в узлах». Затем врач вынес диагноз: это запущенная лейкемия.

Я неграмотная цыганка, не знала, что означает это слово – лейкемия, но тревога наполнила мое сердце ещё сильнее, чем прежде. Я вышла из кабинета и снова пошла за сестрой – хозяйкой. На улице, присев на лавочку, я с ней разговорилась. Я сразу же призналась, что меня очень сильно интересует, что это такое: лейкемия? Сестра – хозяйка посмотрела на меня и с состраданием сказала: «Я не знаю, что вам сказать, чтобы не причинить вам боль, но с такой болезнью люди долго не живут».

Я, услышав такие суровые слова, ответила ей: «Я верующая, я верю в живого Иисуса Христа!» А она мне в свою очередь отвечает: «Я тоже верующая, тоже хожу в церковь, я даже каждый раз свечки ставлю у каждого святого, но они мне нисколечко не помогают. Так что никакая вера не может снять тяжесть утраты с материнского сердца. Я это пережила лично на себе, ты не поверишь, но мне порою даже жить не хочется, мне порою кто-то прямо шепчет, чтобы я пошла и повесилась»,- открылась мне сестра – хозяйка.

Я, услышав про её обреченную веру, желая её утешить, стала рассказывать ей о моём живом Иисусе Христе, в Которого я уверовала.

И, чтобы поднять её настроение и веру, я вдруг заявляю ей: «Вот ты говоришь мне, что никакая вера не помогает, что с таким страшным диагнозом, как у моего сына, люди долго не живут? А я говорю тебе, что мой Бог, с которым я заключила завет, Бог, в которого я уверовала, исцелит моего сыночка. Вот ты увидишь, Бог даст нам встречу, и я тебе об этом ещё засвидетельствую».

Сразу же после этого разговора меня с сыночком отправили в онкологию с диагнозом – острый лейкоз (по-простонародному рак крови). В хирургии у моего сына брали анализы с больших узлов, а в онкологии начали ему делать химию. После химиотерапии по прогнозам врачей клетки рака должны были уменьшаться, но они почему-то умножались. Поэтому я большую часть времени проводила с моим сыночком в реанимации. Молитвам моим не было счета. Я постоянно говорила Богу: «Господь мой! Не забудь, что я дала слово сестре-хозяйке, что Ты дашь нам встречу и я расскажу ей о том, как Ты исцелил моего сыночка, а что же я ей скажу, если он умрёт? Она и так хотела повешаться от того, что вера в Тебя никому не помогает».

После этих искренних моих молитв я смотрела на моего сына с надеждой, что вот – вот и Бог исцелит его, но сыну становилось все хуже и хуже, и хуже. Как-то в палату зашла заведующая, которая лично занималась лечением моего сына, и на мой вопрос, есть ли улучшение анализов, она ответила: «Я делаю всё зависящее от меня, я прилагаю всё своё старание, но результаты пока остаются прежними». Меня часто навещали верующие цыгане. Заведующая клиникой, увидев такой наплыв народа, смутилась и сказала всем вошедшим, что такая масса людей может принести ребенку инфекцию.

Тогда один их верующих цыган попросил у неё разрешения помолиться об умирающем ребенке, объясняя заведующей, что «много может усиленная молитва праведника». Заведующая клиникой, услышав об усиленной молитве праведных цыган, перестала возмущаться и сказала: «Ну что ж, посмотрим, если следующие анализы этого ребенка будут лучше, то это будет означать, что ваш Бог услышал вашу молитву». Через день, благодаря усиленным молитвам праведных цыган, весь девятиэтажный корпус областной больницы узнал о моём смертельно больном цыганёнке.

С одной стороны со всех этажей девятиэтажной больницы главврачу поступали жалобы на эти молитвы, а с другой стороны, люди, которые ни разу не молились, находясь в смертельном положении, сами стали обращаться в молитвах к Богу.

После этих молитв заведующая клиникой куда-то уехала, а вместо неё моим сыном стал заниматься другой врач. Однажды во время своего дежурства он вызвал меня в ординаторскую и начал меня наставлять: « Мамочка, поймите меня правильно, таких как вы, у нас очень много, поэтому вы должны взять себя в руки и не тревожить всех больных в этом корпусе. Я хочу, чтобы вы знали правду. Ваш сын уже не жилец, он всё равно не сегодня, так завтра умрёт, поверьте мне, что ему уже никакие молитвы не помогут, вы меня понимаете или нет?»

После этого разговора с врачом моему сыну действительно стало ещё хуже, и я поспешила в церковь молиться Богу о моем сыне. После служения ко мне подошел один брат и спросил меня, как я молюсь за свою нужду. Я ответила, что стою в проломе за моего сыночка и что хочу вымолить его у Бога. А брат мне отвечает: «Ты, сестра, ошибаешься, не так молиться надо». «А как?»,- с удивлением спросила я. И брат ответил: «Вот так. Отец мой Небесный! Если есть Твоя воля забрать моего любимого сыночка, то забери его, а если Ты хочешь, чтобы он выжил, то и в этом тоже да будет воля Твоя». Меня его слова просто убили, я никак не могла понять, как можно согласиться с тем, что может быть воля Божья в смерти моего сына? И меня снова начали атаковать слова, сказанные лечащим врачом. Но сказать Богу «да будет воля Твоя» я никак не могла.

И вдруг я увидела, что у моего сына почернели ножки и ручки. И только теперь я сдалась, сняла его с койки и положила на пол, по нашим цыганским понятиям так умирать легче. Сразу же из него вылился жидкий черный стул. И я тогда сказала старшему сыну: «Смотри, как он очистился перед смертью». Но он ответил мне: «Мама, где твоя вера?» А я, увидев, что ничего уже не могу поделать, впервые произнесла молитву так, как меня научил мой брат во Христе: «Господи! Если Ты хочешь забрать к Себе моего сыночка, то да будет воля Твоя, а если Ты хочешь вернуть его, то верни его, пожалуйста, мне». После этой молитвы пришли в палату врачи и опять забрали моего сыночка в реанимацию.

Все приборы, которые там находились, показывали безнадёжность его состояния. Тогда один из верующих цыган посоветовал моему неверующему мужу, тоже цыгану, чтобы он вызвал пастыря церкви и чтобы пастырь помолился над сыном и помазал его елеем. Муж согласился, и в ту же ночь пастырь исполнил всё, как написано в Писании. Целую ночь пульс ребенка был очень слабым, не более тридцати пяти ударов в минуту. Тогда мой муж раскаялся во всех своих грехах и дал обет Господу, что, если Бог вернёт ему его сына, то он всю свою оставшуюся жизнь посвятит Богу и будет Ему служить.

Всю ночь за дверью реанимации находилось много верующих и неверующих цыган, и у всех было похоронное настроение. Врач, зная, что моему сыну не выжить, разрешил мне и мужу находиться около него. Утром, часам к шести, мой муж, который пообещал Богу служить Ему, увидел, что у моего сына пульс улучшился. И с радостью вышел из реанимации рассказать ожидающим смерти его сына, что Бог возвращает ему здоровье. Все ожидающие предложили ему срочно позвать профессора и заведующую. Но мой муж, понимая, почему пошло это улучшение здоровья, сказал им, что не стоит тревожить их напрасно в столь раннее время, к тому же они все равно давно от него отказались, теперь с ним имеет дело только Бог. Теперь я точно знаю, что у нас воистину есть живой Бог, Который любит миловать и спасать!

Утром заведующая, осмотрев сына, сказала мужу: «Николай! У вас, действительно, есть Бог!». А когда мы покидали эту больницу с нашим исцеленным ребенком, все больные говорили нам вслед: «Конечно, Бог исцелит, если приходить сюда всем табором и молиться за больного, а нас поодиночке разве может Бог услышать?» А я им в ответ: «Если мать и отец раскаются в своих грехах и станут молиться за своего ребенка, и отдадут себя на служение Богу, то Бог исцелит и ваших детей». Потом Бог дал мне встречу с сестрой-хозяйкой, и я ей засвидетельствовала о том, какой у нас чудный и многомилостивый Бог! Слава Ему и хвала! О делах Божиих объявлять похвально (Товита 12:7). Это свидетельство о великой милости Божией, которую проявил Бог к семье Мишкой из молдавского города Сороки.

Записал С. Матковский со слов сестры Майи. (г.Сороки, Молдова).